Родион Мерлин

Часть первая. Будет весёлая охота

https://youtu.be/T7cmPrfCDVg?list=PL93FD7D3875CEA271&t=281

Родион в третий раз читал записку: скомканный листок, извлечённый из почтового ящика. Камеры не показали ничего и никого: похоже, листок в ящике просто самозародился. Всей записки было пять букв, накарябаных, судя по почерку, чьей-то левой задней. Ни шифра, ни водяных знаков. Записка гласила:
ТРУРО
Это было странно. Томас достучался бы до него через интернет. Среди заказчиков, прошлых и настоящих, о Городе-под-Звёздами не знал никто. Значит, кто-то третий? Кто-то из Странников в беде и таким образом даёт о себе знать? Или неугомонный Рад нашёл-таки способ просовывать в наш мир свою писанину? Ясно одно: надо идти. А торчать здесь, точно ростовая мишень, как раз не надо.
Сборы в дорогу — секундное дело, если умеючи. Надеть жилетку, распихать по карманам тревожный набор. Амулеты, ключи, деньги… а вот с деньгами — засада. Семь грошей всего богатства, поиздержался. Хмыкнув, Родион отправил в боковой карман товар на продажу, Раду и Магде. «Не впервой, выкрутимся». Сверху накинуть ветровочку вида «я скромный, толстый и безобидный». Поправить разнообразные следилки и контрольки вокруг дома. Напоследок он нарисовал на двери калитки руну «Иса». Настоящей силы у него, конечно, нет, но в ближайшую неделю всем, от ментов до бомжей, до его домика не будет дела. И то хорошо.
Портал — заляпанная дренажная труба под насыпью. Переход, с мгновенным ощущением небытия. И сразу — Дивный лес к северу от Труро, где ночь, запахи цветов, роса и светлячки. Он сжался в комок, приник к траве, поджидая, пока вернутся чувства. Так… чего-то не хватает… Зрение, слух? Нет, с ними всё в порядке. Это с лесом что-то не так. Он не светится.
Лес простирался вокруг, глухой, тёмный и тихий. Родион, оглянувшись вокруг, понял, что это молчание — страх. «Интересно, чего боится лес?» — в руку лёг пистолет, другой он раскрыл компас. Стрелка, покрутившись, показала влево, между поваленных стволов. Пройдя туда, Родион почуял Портал. Кто-то ходил через него, и совсем недавно. На глине промоины остался чей-то лёгкий след, едва различимый в темноте. «Однако… Рубчатая подошва… кроссовок, размер 32-33, килограмм сорок… Ребёнок или подросток? Здесь, в лесу?!» Дальше на моховой подушке он нашёл еще следы. Они пересекались, накладывались… Их тут было несколько! Трое или больше. Он пошёл по следам. Искать их в тёмном лесу — та еще задача, свет звёзд был обманчив, но зажигать свет было себе дороже. Переплетённая цепь следов уводила в ложбинку, но едва Родион спустился туда, он тут же выскочил обратно. На дне ложбинки тоже были следы. Не человеческие и не народа фэйри, они как будто вышли из кошмара. Что-то невероятно тяжёлое и высокое прошло здесь, волоча ноги, незадолго до детей. Самое загадочное было то, что обе цепочки следов, выйдя из ложбины, обрывались в разных местах, как отрезанные. И на всё это накладывался тихий неясный звон сработавшего портала. Ни глаза, ни нюх помочь тут не могли, а компас вращался спятившим вентилятором. Покрутившись вокруг и убедившись, что следы не появляются снова, Родион, запомнив место, пошёл по направлению к городу.
Город сиял и звенел так, что после замершего леса голова шла кругом. Возле ярко освещённой ратуши творилось какое-то действо. Через площадь, у трактира, пил и веселился народ. В мерцающем свете фейских огней картинки менялись, как в стробоскопе. Чей-то тонкий профиль… пара ажурных крыльев… загнутые рога… огромный силуэт… борода и треуголка… Зычный голос глашатая донёс сквозь гул пиршества:
— Их ..личества! …рон! и Тита… …являют ПРАЗДНИК ЛУГНАСАД!! Все, без разли… ….словий! Приглаша… на БАЛ!!!
Многоголосый вопль восторга заглушил последние слова, но всё было и так понятно. Праздник. Гости. Самые могущественные существа здешнего мира — королевский дом. Даже больше, чем один. И где-то в этой толпе надо разыскать автора записки и понять, что же, собственно, ему было надо и как он с Родионом связан. Да, о компасе среди таких потоков силы можно сразу забыть. Интересно, можно ли здесь раздобыть хоть какую-то одежду, а то ведь на бал в камуфле — не поймут-с, а «заострённой» прыгать до утра совсем не хочется.
К счастью, тут же в толпе нашёлся Рад, а у Рада — кружка с фирменным Fuchstinktur, а в норе неподалёку — Родионова же пара «одежды поприличнее» с прошлого посещения, оказавшаяся джинсами и итальянской сорочкой. На вопрос о записке Рад пожал плечами: для него такие чудеса в порядке вещей:
«О, наши собираются!» — через толпу пробрался Томас, сопровождаемый невозмутимой Фиринн — «Привет, дружище! Каким ветром сюда занесло?»
Том — это хорошо. С ним можно хохотать над мерлиновым стиляжным костюмчиком, беззлобно подкалывать Рада, как всегда увлечённого тысячей дел сразу. А еще с ним можно не волноваться за неприкрытую спину, по которой с самого начала бала как будто гуляли сквозняки. Еще те сущности здесь кружились в вальсе. Тот же король… интересно, а венценосная пара-то и не танцует! Хотя, казалось бы, бал должны были открыть они. Вот и Рад тоже это заметил.
Общий бал тем временем раздробился, разошёлся на группки и компании и, как обычно в таких случаях, переместился поближе к трактиру. Что ж, пойдём туда, посмотрим, послушаем.
В трактире за козырным столом по центру вольно расположилась пиратская команда. Громкие пьяные голоса, воинственные взгляды, бесполезные в этом мире, но очень ярко начищенные пистоли. Хозяева жизни, внатуре… В их компании двое чужаков смотрелись вОронами среди попугаев: кузнец Велунд и незнакомый Родиону молодой силач с изящными манерами и парой изогнутых рогов на голове. Кузнецу активно подливали в кубок с двух сторон. «Напоить бога? Успехов вам, ребятки!» А между тем к пиратам приблизился еще один посетитель: высокий юный фэйри-полукровка, одетый неброско, но дорого.
— Скажите, господа, вы, здесь сидящие — действительно, пираты?
— Ну, ты, бубёныть, спросил! — ответили пираты вразнобой — Пираты, ясен пень! А сам ты кто вааще?
— Я — принц! Принц Джареф, из Благого двора.
— О-о-о! — пираты сидя изобразили куртуазные поклоны — Ка-акие люди без охраны!
А ведь действительно, без охраны. Конечно, всяких магий на нём может быть как шляп на вешалке, но и пираты, по слухам, здесь не первый год живут, наблатыкались. А глаза у джентльменов удачи разгорелись не на шутку.
— Ваш-сочиство! А не хотите посмотреть на наш корабль?
Ну же, тюха! Вдумайся! Незнакомый город, ночь, пираты…
— Спасибо, господа! Конечно, хочу!
Ну вот, «Пьяную драку заказывали?» Нож, пистолет, проверить заряды… Здесь устраивать неудобно, значит, затеять ссору снаружи. Сначала валим длинного, потом как пойдет. Три, два, один…
— Ва-а-аше высочество! Можно вас на пару слов?
Бургомистр с ухваткой профессиональноги интригана берёт принца под локоток и под взглядом четырёх жадных пар глаз уводит, беседуя. В сумерках Родиону кажется, что на белой рубашке принца проступает руна.
Гебо. Дар Высшим. В некоторых значениях — жертва.
Мерлин отошёл в темноту, к закрытой гномьей лавке, пока не спадёт адреналин и у него, и у пиратов. Ну вот, и здесь занято! Между прочим, Радом. Он прыгает, машет лапами, что-то втолковывает какой-то чёрно-белой фигуре.
— Вот, смотри, Мерлин, кого я нашёл! Между прочим, тоже из другого мира.
Тень. Чёрно-белый фотоснимок. Условное белое лицо, ровный безэмоциональный голос. В словах — рассудок, резон, логика. Тоже чёрно-белая. Похоже, их визави потерпел крушение, выходя в этот мир. Память, как он говорит, отсутствует, а прокачать на эмоции — интересно, как вы себе это представляете?
Проверим на чём-нибудь безопасном. Он утверждает, что, соприкасаясь с предметом, вспоминает. Вот, скажем, баночка для Магды. Дадим потрогать. Хлоп, вышли новые слова. Резьба, пластик. Напечатать, фабрика. Двадцать первый век, год 2017. К сожалению, о себе и своём попадании до сих пор не помнит. Или не хочет говорить. Помнит, что зацепился за тень (ого, новый способ путешествия!) За маленькую тень. После попадания детей он здесь не видел. Шёл в другую сторону… «интересно, а почему я не видел его следов? Хотя, он — призрак, мог и не оставить». Как обрести нормальное тело — не знает. «Скорее всего, что-то связанное с детьми» — подумал Мерлин — «Фиринн предостерегала, чтобы не двигались в один портал с двух сторон». Похоже, дети — ключ к событиям.
Уходя в ночной лес, Родион бросил взгляд на карманные часы, которые носил с собой уже десяток лет. От пребывания в самой чаще леса они непоправимо испортились и с той поры, как объяснила одна ведьма, показывали одно-единственное время. Час смерти хозяина. С сегодняшнего полудня расположение стрелок на них изменилось, сейчас они показывали без двух минут два. Это означало, что за время бала у него появилась еще одна причина умереть. Скорее всего, одушевлённая.

Часть вторая. Мышите — не мышите, или прикладная этика

https://youtu.be/eLSd0X342YA?t=181

— Поймите, уважаемый, как вас там, опять забыл… Сыск и расследование — забота городской стражи. Я занимаюсь уже оформленными делами, судебным разбирательством — Волк улыбнулся, показав клыки — и последующим наказанием.
— Вы понимаете, там, в лесу, могут быть дети! Случайно попавшие сюда, они могут быть в опасности!
— А я вам повторяю: лес — не моя юрисдикция. Обращайтесь к местным жителям, найдите добровольцев. Я искренне желаю вам успеха в ваших поисках.
Шериф Вулф демонстративно отвернулся и занялся чисткой когтей. Родион вышел из ратуши. Будь там дверь, он бы непременно ей хлопнул. Злости в нём было столько, что Велунду хватило бы её на двуручник и боевой топор впридачу.
Всё происходящее чуть не в деталях напоминало то лето почти тридцатилетней давности, когда их курс прислали «на усиление» в одно далёкое южное место. И точно так же вальяжный раис, развалившись в кресле, назидательно вещал:
— Глюпий челавек сам гара идёт. Там камин падаит, абрив, лавин-мавин. Биль челавек — нет челавек. Ищез, йок колди. Мине искат не нада, я буду горад сидет.
Вдох… выдох… опять вдох… С тех печальных событий прошло много лет, Мерлин кое-чему научился. Добровольцы, говоришь? Будут и добровольцы.
Труро жил обычной жизнью сказочного города. Кузнец с больной головой искал куда-то запропавшую косу Смерти. Троль Тсоджен клял неизвестных, разваливших мост, почему-то обращая свои филиппики в сторону гномов. Пираты устраивали заплыв нагишом в источнике Красоты и Молодости. Возвращались молодыми и красивыми, бросая огненные взгляды на принцесс из «Хрустальной Туфельки». Жить бы и радоваться, но вот что-то не жилось.
Мерлин вздохнул, зная, что всё уже решил. «Тьфу на вас, уважаемые. Мне этот город небезразличен. Как, кстати, и Лес».
Только он дошёл до границы Леса, только начал было скандалить с троллем о плате за проход, как вдруг — вот они, детки-попаданцы. Идут, глазеют по сторонам, разве что одежды и мордочки помятые, Еще бы, провести ночь в лесу! Тролль, увлечённый скандалом, даже пропустил их без оплаты. Они прошли мимо, оставляя знакомые следы. Страха или горя на лицах не видно, значит, все здесь и все целы. Ну вот, дети нашлись, теперь еще Призрака найти — и думать о возвращении. Еще бы понять, откуда они взялись. Больших миров, как проговорилась однажды Фиринн, больше одного.
Детки… Одежда у них странная. Смесь нарочито простых рубах и фирменных кроссовок. Пояса, фенечки… У двоих — инструменты в хороших чехлах. Хиппи? — да нет, мелковаты. Мерлин шёл следом за ними и слушал.
— Сандра! Сандра!
— Не Сандра, а Аредэль! Вот!
— Сан… Аредэль, ты тролля видела?! Он — настоящий! И пахнет троллями!!
— Где это ты раньше троллей нюхал?
— Я точно говорю! Мы взаправду в Средиземье провалились!!
Та-а-ак… Понятненько… Значит, отряд «Юный Толкинист». Это очень хорошо. Хотя бы по книжкам понимают, что не все сущности здесь безобидны. А мы еще и добавим.
— Здравствуйте, дети!
— ОЙ!! КТО ТУТ?!
— Меня зовут Мерлин. Я хочу дать вам совет.
— А почему мы должны слушать ваши советы?
Умница, девочка! Правильный настрой.
— Поступать. Поступать по моим советам вы не обязаны. А слушать полезно, это — информация. Так вот…
Краткий загруз. По Городу. По Лесу. По местным. Опасности, предосторожности. Сословные различия (да, ребятки, тут это всерьёз). Деньги.
— А у нас денег нет! Эти пойдут?
Доллары. С виду — Родионова мира.
— Нет. Здесь свои, кстати, с магической печатью. Надо зарабатывать.
— А как? — девчонки навостряют уши, парни распрямляют спины.
— Вон театралы. С утра, я слышал, набирают труппу. Можно еще подрядиться на кухню, в трактир. Потом подойдёте, еще что-нибудь придумаю.
Недоверчиво хмыкнув, юные попаданцы устремляются к возводимой сцене. «Хорошо идут, целеустремлённо, не рассыпаются. И слушали с умом».
— Я вижу, вы нашли детей?
Родион не сразу узнал в этом господине вчерашнего призрака. «Так вот он какой, во плоти… Между прочим, подошёл он тихо и встал грамотно. Похоже, его учили.»
— Как видите, да. Надо будет еще уточнить, из одного ли вы мира. И буду перетаскивать. Место выхода я помню. Кстати, переправлять я могу, только неся на себе. То есть, придётся и вас…
— Может быть, не придётся. Я попробую ухватиться за тень одного из детей, или за вашу. Мне кажется, так переправлюсь.
«А мне кажется» — подумал Мерлин — «что для него подобный способ передвижения не в диковинку»
Весь день Родион что-то делал, с кем-то говорил, выслушивал. Постепенно выработался навык. Всё, обещавшее гешефт, передавалось Раду. Всё, связанное с тайнами и интригами, обсуждалось с Томом. Мало-помалу «прояснялись» гости и жители города. Граф, Велунд, троль Тсоджен — к ним уже можно было поворачиваться спиной, в их присутствии Родион не тянулся в карман за очередной рябиновой зубочисткой.
Как снег на голову свалилось знакомство с Неблагим Двором. В ходе расследования Томас поручился за Мерлина перед лордом Браном, а тот поклялся своим именем, что не причинит вреда. Лорд Бран был мощен. В прошлой жизни Мерлину приходилось говорить c полевыми командирами разной степени отмороженности.Сенешаль Неблагого двора заруливал их всех, вместе взятых и перемноженных.
Кстати, травнице Магде тоже перепало от Родиона заказов.

— Господин Мерлин, вот!
Подошедший бард держал за шиворот мышонка. Подозрительно толстого мышонка. Толстый мышонок икал и облизывался.
— Что это у вас?!
— Это Мыш! Он съел нашу пьесу!!
— Вы смазали её салом?
— Конечно же, нет! Просто ему дали задание съесть Книгу Сказок. А он неграмотный, съел первую попавшуюся книгу… Нашу!!!
— Так, что вы хотите от меня?!
— Достаньте её, пожалуйста!
Мыш затрепыхался в руке.
— Не бойсь, зверь, резать не буду. Но ты не радуйся. Магда, прошу тебя, самое сильное слабительное. И еще, пожалуй, рвотное. В смеси. Вот для этого чудища.
— Роддион! Возьми еще платочек. Расстелешь, и этого привяжешь.
Зелье удалось на славу. Мыша вертело и подбрасывало реактивной струёй, а Родион едва успевал ловить вылетающее. После чего, очистив, отдал, еще пахнущее мышками, радостным артистам. Предварительно заверив у Фиринн, что проглоченная книга была простой, а не магической.

Неспешную беседу Мерлина и Рада прервал непонятный шум. Кто-то шёл по лесу, не разбирая дороги, ломая валежник и кашляя. Родион вышел из лисовой норы, поправляя в карманах оружие, Рад же, обарсучившись, выскользнул через отнорок. Их взорам предстал бородач в коричневом плаще, который, опираясь на посох, ковылял по тропе, то и дело оступаясь.
— Кто ты таков, человек? — окликнул его Мерлин — И что делаешь в этом лесу?
— Капеллан… Неблагого двора… Бриан де Барри… — с одышкой отвечал путник — мой господин лорд Бран призвал меня к себе… я сбился… с дороги…. попал в туман…
— Я знаю лорда Брана и могу провести тебя к нему. Подожди, я сойду к тебе.
— Родион, ты делаешь ошибку! — забормотал за плечом Рад — Если его пристукнуть и обчистить…
— То нарвёмся на какой-нибудь артефакт с проклятием. Дядечка-то из Неблагого двора. Оно тебе надо?
Родион не очень опасался проклятий. Ему гораздо интереснее было познакомиться еще с одним из Зимних.
Сколько там от Радовой норы до города? Минут пять, если не топтаться на месте. Родион и священник шли больше десяти минут, и кашель почтенного фриара вызывал у Родиона весьма поганые ассоциации.
— Магда, солнышко, я опять к тебе. Противоядие от тумана, поражение нервной системы и лёгких.
Капеллан выдул стакан одним махом, его здоровый глаз просветлел.
— Отрава? — профессионально осведомился он, нюхая пустой стакан.
— Отнюдь. Лекарство. Скоро подействует.
— Что хочешь за помощь?
— Фигня, сочтёмся!
— Он поднял на Мерлина свой тёмный глаз.
— Почтеннейший! Я достаточно прожил среди фэйри, чтобы знать, кто предлагает такие рассчёты. Назовите условия поточнее.
Родион, внутренне улыбаясь, потребовал ответа на два вопроса. Сами условия были не столь важны. «Главное, чтоб человек был хороший».

— Один эль, пожалуйста!
— С вас один грош, господин.
Мерлин опустил последний грош в тёплую ладошку трактирщицы и принялся пить эль, закусывая вкусными запахами. Внезапное прикосновение чего-то холодного к шее заставило его вздрогнуть. Он резко обернулся и увидел: на пристенной полке сидит Мыш с кусочком какого-то металла в лапках.
— Мыш, что это у тебя в лапах?
— Ой, а разве ты не оборотень?
Проворный зверёк тенью махнул по стене на пол, оставив Мерлина в раздумьях. «Оборотень… металл… зачем это Мышу? Металл.. серебро! Оборотень теряет сознание! Надо предупредить знакомых о мышином коварстве»
Глотнув остаток эля, Родион выбежал наружу. Он не успел совсем чуть-чуть. Совсем рядом с трактиром корчился в судорогах барсук, а в сумке у него что-то копошилось. Так, работаем…
Мыш, выбравшись наружу с полными защёчными мешками, был неуклюж и промедлил всего мгновение. Этого хватило. В следующую секунду он болтался, схваченный за шиворот, и к нему приближалось острие ножа.
— Слушай, хвостатый! Второй раз повторять не буду. Грабить — плохо. Грабить беззащитных — плохо вдвойне. Но самое гадкое — обрести могущество и использовать его во вред. Что сейчас надо сделать?
— Убежать! — догадался, болтаясь в воздухе, Мыш.
— Ответ неправильный. Вторая попытка.
— Извиниться?!
— Да. Потом можешь бежать. Я надеюсь, ты всё понял.

Это был уже третий затоптанный источник жизни. «Ну и ну!» — Мерлин покачал головой — «Вот, пусти в лес детей-попаданцев! Им очень везёт, что фоморы распугали всю лесную нечисть. Вот, похоже, опять они идут!»
Но это были не попаданцы, а девица из приезжих, по слухам, принцесса какого-то королевства людей. Она шла по тропе, вертя перед собой мечом. Да, не разорялся её батюшка на учителей фехтования!
— Чего ты ищешь в лесу, девица?
— Я? Я — ничего. Вот, разбойницей хочу стать!
— Людей грабить будешь?
— Ага.
— А если они тебя? — ласково пропел Мерлин.
— А меня не надо! — девица отшатнулась.
Родион некоторое время смотрел в удалявшуюся спину, раздумывая, не прервать ли в полёте такую успешную карьеру. Затем, увидев, что разбойница направилась к норе Рада, решил, что хитрый барсук возьмёт с неё по полной. За меч в руке юной девы он не опасался: весьма кстати в норе старого лиса гостил сейчас отец Тук.

Мерлин сидел на нижней ступеньке дворцовой лестницы. Ему было грустно. «Прибегали девчонки-попаданки, корили, что не заступился за бедную бывшую принцессу. Так ничего и не поняли. Мыш скорешился с Совёнком. Уже летал над городом в совиных когтях. Явно, замышляют какую-то пакость. Троль опять наехал на гномов. Те в срочном порядке монтируют свой убервафель. Хотят в него живое сердце. Хвост им от дохлого павиана, а не сердце!»
— Что пригорюнился, Мерлин? — Граф сел на ступеньку рядом.
— Отвечу цитатой, твоя светлость. От него кровопролитиев ждали, а он чижика съел!

Впрочем, через полчаса и эти, и другие заботы были отодвинуты как несущественные.

Часть третья. Терновник, дуб и ясень.

Родион Мерлин, битый и крученый жизнью дядька, разменявший вторую полсотню лет, видавший смерть друзей и врагов, сидел на поросшем цветами пригорке и чувствовал себя максимум второкурсником. Он с удивлением вглядывался в себя и ощущал, как некое давно забытое чувство пускает в нём ростки, проклёвывает почки… Где-то на юге шумел город, вокруг шелестел Лес, а совсем рядом стоял и заглядывал через плечо какой-то фэйри в истинном облике (видеть его Родион не видел, но любопытное дыхание на себе ощущал). Это было неважно. Потому что был — он. И еще…
Родион взял с травы ветку поровнее и потолще, ошкурил её ножом и стал вырезать руны. Манназ… Эйво… Дагаз… Вунйо… Фэйри за его плечом судорожно закашлялся и поспешил удалиться, а Мерлин продолжил. Закончив, осмотрел дело рук своих: «Что тут останавливаться, мог бы сразу и ложку вырезать. С орнаментом, как положено. Эх, было бы всё так просто!»
«Просто» в этой ситуации быть не могло. Если кто-то свободно ходит между мирами, меняет обличья, не подвластен времени и при этом никак не определяется как фэйри… Вокруг такой особы суждено быть тайне. И никакая мадам Бабари здесь не помощник.
Мерлин встал, стряхнул с колен стружку и пошёл в город.

Первым, кого он увидел, войдя в город, был Том. Странник брёл по улице, едва держась на ногах.
— Что с тобой, Том? На тебе лица нет!
— С-с-час… Ф-фиринн п-позови!
«Вот сейчас тебя брошу и побегу за Фиринн!» — Мерлин чуть не на себе втащил Тома в трактир (где такой способ перемещения был не в диковинку) и, посадив его за стол, выскочил обратно. Найти Фиринн… заскочить в «Туфельку» за зельем (термоядерная аквавита, которую они добавляют в кофе)… Том опустошил стакан одним глотком, и глаза его округлились. «Пункт первый, вернуть Странника к действительности — сделано.»
— Фиринн, Родион! Зимняя Королева — здесь! Я видел её! Она говорила со мной… Она говорит, что мир ослаб… что природа устала… нужен поворот…
— От чьего имени ты говоришь, Том? — забеспокоилась Фиринн — Ты сейчас — с нами, или с ней?
— Она сказала… нужно говорить с Обероном… нужно просить… добиться!
«На вопрос Том не ответил. Если учесть, что он обязан отвечать только правду — умолчание — тоже ответ».

Задача была понятна. Странники говорили с Благим Двором, Родион бдел неподалёку, отстранённо наблюдая за жизнью города, интригами и знакомствами. «Принц-то молодец! Взял единственный доступный рычаг влияния, сколотил рыцарский орден. Мальчик растёт и играет по-серьёзному!» Наконец, Странники поклонились монархам и отошли с видом Мюнхгаузенов, победивших Англию. «Процесс пошёл».

Осталось собрать детей-попаданцев и подготовить к переходу обратно. Это дело, с виду пустячное, весьма беспокоило Мерлина. Чудесный мирок умеет завлечь, он очаровывает детей — куда там Раду! Даже собственное превращение в деревце — забавное приключение, не более, а проходящие мимо жители и их личные кладбища существуют отдельно друг от друга. К счастью, убеждать никого не пришлось, все согласились вернуться домой, добровольно и без принуждения (у Мерлина гора свалилась с плеч). Во время беседы поблизости крутился Призрак, явно имея тут свой интерес. На прямой вопрос он, как обычно, увёл разговор в сторону… Надо что-то решать с этим джентельменом!
С одним из детей, впрочем, вышла заминка. Мальчишка был уверен, что в нём живёт дракон. Показывал на груди татуировку, рассказывал про ведьму, которая его «раскрыла» и «выпустила». Родионов компас исправно указывал на мальчишку, но это вполне мог быть магический фон татуировки. Беседа с ведьмой ясности не прибавила: она, по-доброму улыбаясь, объяснила Мерлину, что дракон — это такая сущность, которую в кого-то внедрить не выйдет, если она не была там изначально. Стремление Мальчика-Дракона вернуться в мир людей было заключено Радом во флакончик (и тут же сбагрено гномам). Находящийся рядом (а где ему еще быть?) Призрак тут же начал давить на жалость и на совесть, намекая на рыцарей и драконоборцев, живописуя голову над камином и прочее мрачное будущее, да так, что Родион призадумался. Впрочем, долго задумываться ему не дали.
С площади повеяло холодом и тьмой. Раздался уже знакомый рёв. Только теперь в нём слышались слова.
— Дети! У вас! Отдайте!!
Посреди площади башней возвышался фомор. Двое жутиков поменьше, его собратьев, стерегли бока и тыл чудовища. Толпа в ужасе отхлынула к ратуше и трактиру, словно море в отлив. И, словно тоже в отлив, на голой площади остались скалы. Граф. Странники. Отец Тук. Перед самыми костяными ногами фоморов, ощерясь, скакал Рад. Лорд Бран в стороне разминал пальцы оч-чень неприятными жестами. «А ведь он сектор выбрал, чтобы никто, кроме хтоней, под заклинание не попал». Родион проверил оружие, вынул и прикусил амулет. «Ну, кто тебе мешал взять что-нибудь покрупнее?! Что, утянула бы тебя шайтан-труба?! Вот, кусай теперь локти!»
Фомор сдела шаг. Земля под ногами дрогнула. Толпа охнула, отодвигаясь еще дальше.
— Мерлин! Ты здесь нужнее! — раздался громкий шёпот — Вытаскивай детей, этих мы задержим! Портал здесь недалеко.
Портал был узким и тугим до жути: чтобы открыть его до приемлемого окна, Родион упахался в нуль. Нарисовав круг огнём, он бы меньше вымотался, но времени не было совсем, работал одноразово, солью. Теперь — парня на закорки, по девчонке в каждую руку. Поднять! Шагнуть!! — в сырость и бензиновый дух шоссе («Rt 9 E, Boston», гласит указатель). Опустить попаданцев — и обратно. Еще: в руки, на спину! Шаг! Отпустить. «Удачи, народ!» Шаг обратно, в Город, на площадь, где фоморы, повернувшись спинами — уходят, уходят! Уже из последних сил, падая в траву, сообразить: перевезено пятеро детей! Один остался здесь! Но он фоморам не нужен. Мальчик… Дракон…

Он очнулся, лёжа на спине, всё там же, на площади, и увидел зелёные верхушки деревьев, а за ними на лиловом небе — ранние вечерние звёзды. Увидел склонённые к нему лица друзей. «Всё нормально?» — «Да, они ушли».
На полдороге (загадочная топологическая аномалия города Труро: все дороги проходят через трактир!) к ним присоединился Рад. Сэр Барсук сверкал остроумием и свежеполученным знаком Бабочки, рассыпал золото и комплименты, и громогласно возвещал планы на ближайшее, и весьма интересное, будущее. После круга эля «всем здесь сидящим!» Родиона, наконец, отпустило. Можно было слушать дуэт бардов (нет, уже трио! Том, ты офигенно поёшь!) Можно было смотреть пьесы, полные загадочного подтекста. Можно было пикироваться с Призраком и почти не досадовать, что тот даже хмельному Родиону не открылся. А тем временем настала уже ночь, и жители понемногу разбредались, и только гномы колдовали вокруг своей махины при свете газовых ламп. Догорал последний вечер лета, вечер перед поворотом колеса.

Тяжкий топот вывел Мерлина из раздумий. Огромная тень прошла по окнам трактира. Родион вышел наружу навстречу рёву.
— Среди вас есть! Кто открывает двери! Открой! Мы хотим уйти!
— Есть. Это я.
Он стоял, как старый ковёрный, а на нём скрестились прожекторами десятки взоров: человеческих, фэйри, нечеловеческих. «Ну же, рыжий, давай, показывай трюки!»
— Где он, тот мир, куда вы хотите?
В ответ в голове беззвучно взорвалась бомба. Он увидел: гранёные пики скал, невозможная синева рек, лазурные долины под зеленоватым небом.
— Там, у вас, что в этом мире? Пустыня, горы? степь?
— Лессссссс…
— Время года какое?
— Летттоооо….
Всё сходится. Как гончий пёс, теперь он нашёл бы этот мир по запаху. Но — открыть туда путь? Не для себя, а для чужих? Он никогда такого не делал…
— Сссмотри…
И снова голова разлетается вдребезги, в склянки, как витраж от близкого взрыва. Если бы не опыт самосборки двадцатилетней давности, быть ему слюнявым идиотом до конца дней. Но — собрался, соединился, заключил внутри себя новое знание. Знание простое и страшное, как удар топором.
Для перехода нужен круг. Круг, налитый живой кровью людей и фэйри. Это — главное условие. Память послушно сохранила один вариант. Безвольные тела, кровь течёт рекой, пятнает песок… Нет уж, как-нибудь обойдёмся без кровавых жертв!
Представить, рассчитать… Пять литров получается. Минимум пять доноров. Причём, быстро. Кандидаты?
Кажется, окружающие поняли сложность задачи. Отводят глаза. Лорд Бран в ответ на мерлинов взгляд понимающе улыбнулся: «Располагайте мной, как сочтёте нужным».
Стоп!! А про кровь на земле никто не говорил! И про обязательно вылитую тоже! Получается, можно и так?
Рука Тома — в родионовой левой. Справа — фея Благого двора, сжимает руку, пульс немного частит. Ничего, сейчас, сейчас… Протягивают руки, встают в общий круг: Их Величества и простолюдин, двор Благой, двор Неблагой — единая цепь, круг живой крови вокруг притихших фоморов. Теперь — слова. Внутренность круга стала проваливаться, распадаться. Мелькнули и пропали скалы, небо…
— Идите!! Путь открыт!
Они разом прянули и исчезли, только в воздухе повеяло острым запахом чужих трав. Родион упал на еще светящийся след прохода, посыпая его солью, говоря нужные слова. Всё, путь закрыт и заросла дорога. Обратного пути нет.

Часть четвёртая и последняя. Сердце дракона.

Утром над Труро шёл дождь, лёгкий и тёплый. Он шелестел по крышам, звякал в бокалах, оставленных поздними гуляками на веранде трактира. Струйки воды стекали по рогоже, которой была укрыта на площади гномья махина, и по ветровке Мерлина, вышедшего с постоялого двора на площадь. На кепку ему спланировал жёлтый лист. «Вот и осень. Колесо повернулось»
На площади было пусто по утреннему времени и из-за погоды. Феи сложили прозрачные крылышки и укрылись в дома. Гномы, напраздновавшись по случаю первого полёта махины, до сих пор спали. Странники, попрощавшись, ушли еще ночью.
Сэр Барсук, всю ночь устанавливавший в лесу новый порядок, к утру охрип, разболелся и не казал из норы носу, не привечая даже Мерлина. Родион хмыкнул, доставая из кармана увесистый столбик золотых: «долю в почившем туристическом бизнесе», как объявил Рад. Да, теперь ему было чем расплатиться и в таверне, и в лавке, и даже, буде на то желание, в «Туфельке».
В трактире грыз бублик мокрый и одинокий Мыш. Родион кивнул, устраиваясь рядом.
— Привет. А где Птиц?
— Улетел — шмыгнул носом Мыш — В тёплые края. Осень, говорит. Тянет.
— Э-эх, а какие были планы!
— Это да! — Мыш прикрыл глаза, размечтавшись — Оружие мне собрались приладить. Вообще любое, даже двуручник! (Мерлин внутренне поёжился). А еще мы придумали серебро сверху метать. На оборотней всяких охотиться. Ковровая барбар… дирбам…
— Бомбардировка. Откуда только слов таких набрался?
— А-а, это Дети гномам объясняли что-то. А я рядом проходил случайно.
Родион улыбнулся. Мыш оказался неплохим зверьком, просто жизнь у него была трудная. Впрочем, улыбаясь внешне, Мерлин про себя достроил цепочку: «гномы — махина — полёт — бомбардировка», и результат ему совсем не понравился.
— Слушай, Мыш! Я вчера ночью отлёживался, что там было, не знаю. У гномов махина полетела?
— Ещё как! Крыльями замахала! И поднялась! — Мыш зателепал лапами — И принц поднялся!
— Принц? В махине?!
— Да! И над городом летал! Только недолго: сердце кончилось.
— У принца?!
— У махины! В неё сердце дракона вставили. Только негодное попалось, хватило ненадолго. Но Принц обещал добыть настоящее.
«Замечательно! Интересно, откуда Принц собрался достать настоящее сердце?» — и еще одна цепочка собралась в голове: «Гномы — Принц — сердце — Дракон». Выспавшаяся и отдохнувшая паранойя выбралась наружу, потирая ладошки. И первый вопрос её был: «А знает ли Дракоша о том, что ему готовится? И если да, то что он предпримет?»
Вдвоём они, Родион и Мыш, выбрались из трактира и пошли в лес. По дороге Мыш еще рассказывал: о том, что в Городе объявился вампир, о Звезде, которая, вроде, Звезда, а вроде бы, и человек, и «её можно попросить исполнить любое желание». О том, что Принц ходил в Лес, а обратно не пришёл, сразу оказавшись в городе (паранойя звякнула в тревожный колокол). О том, что в лес же ходили и Мальчик-Дракон с Призраком, а вернулись — Призрак и просто Дракон (тут паранойя взвыла сиреной). День переставал быть томным.
Они уже вернулись в город, Родион сторговал гномам для поиска вампира зубочистку, осиновую из своего запаса, и уже приготовился расспрашивать о махине, как вдруг — …
— Летит! Летит!!
Он скользил над городом на распластанных чёрно-огненных крыльях. В наступившей тишине было слышно, как в кромке крыльев и когтях свистит набегающий поток. «Да, мальчик вырос…» Мерлину стало не по себе от этого зрелища, гномов же пробрало до печёнок.
«Не было печали…» Мерлин начал опрашивать местных. Детей, трактирщика, шерифа, всех, кто попался навстречу. Все отвечали одно: мальчик стал драконом, обратно не превращается, ни с кем не заговаривал. «Это уже не Мышка на Птичке. Вопрос в том, осталось ли в нём человеческое, ну, хотя бы, память? Будем готовиться к худшему.»
Визит в кабак. Присутствующим там — нарезка по гражданской обороне, действия при воздушной тревоге, пути эвакуации.
Визит к шерифу. Толстый намёк на огнеопасность строений.
Визит к гномам. Разговор о пневматике и маховиках. Хоть какой-то источник энергии для их ZwergenLuftKampfDragon. Намёк на серьёзный заказ, как только — так сразу.
Визит к кузнецу. Заказ арбалета на воздушную цель.
Снова к гномам. Заказ особо прочной сети, которой можно из этого арбалета стрелять.
Он держал перед гномами арбалет и всё еще объяснял детали, но гномы вдруг попятились, глядя вверх, бледнея и как бы сжимаясь в росте. Родион не успел ни обернуться, ни отпрыгнуть. Сверху-сзади фугануло пламенем, обжигая правое ухо и руку, превращая арбалет в дымящийся огрызок, брызжущий металлом. Будь он поближе к телу… Вот тебе и анекдот про автомат и сапоги!
Дракон вывернулся из пике почти над самой землёй, махнул крыльями, разгоняя по площади ураган и, вспарывая воздух, ушёл с набором высоты на север. В рыке улетающего дракона Родиону послышались слова. «Не надо… меня… убивать…» Мерлин бросил в бочку с водой еще светящийся вишнёвым бывший арбалет (из бочки ударило паром). Его переполняли два чувства: огромного облегчения и лютого стыда.
Наскоро извинившись перед гномами (они, похоже, так и не поняли, из-за кого подверглись опасности), Родион взбежал на веранду. «Перебдел, напугал весь город. А дракоша-то — с памятью, сохранный, добрый даже. Невесть что про меня подумал. Объясниться надо бы.»
— Господин Мерлин! Я думаю, вам следует объясниться!
Что это, совесть, которая внезапно обрела голос? Нет, это кузнец, Велунд.
— Да, я согласен. Сглупил, перестрашился. Считайте, что я должен вам еще одно поручение.
— И я не премину его использовать! Поручаю — пойти к дракону и извиниться!
— Я и так собирался это сделать. Так что, с меня еще причитается.

Дракон расположился посреди круглой поляны недалеко от опушки леса. Еще вчера этой поляны не было. Родион, не торопясь, приблизился. От зверя дышало жаром, запахом нагретой кожи и окалины. Ярости и злобы в этом дыхании не ощущалось. Остановившись напротив, Родион присел на колено.
— Прошу простить меня, мастер дракон. Я не знал, насколько в тебе осталось человеческого.
— ТЫ ХОТЕЛ УБИТЬ МЕНЯ.
— Поймать в сеть. Если бы ты собрался атаковать город или жителей. Ты — первый дракон, которого я вижу, я не знал, что от тебя ожидать. Но — не убить, точно.
— ТЫ БОИШЬСЯ ЧЕЛОВЕКА В ТЕЛЕ ДРАКОНА?
— Эх, честно говоря, тут не совсем в человеческом дело. Ребёнок, получивший могущество, казался мне опасным. Вот и решил взять всё под контроль. Хотя, казалось бы, был уже случай десять лет назад. Мог бы научиться с тех пор.
— А ЧТО БЫЛО… а что было десять лет назад?

А было вот что:
Яна В., 13 лет, единственная дочь в хорошей семье, золотоволосая выдумщица и поэтесса, была похищена в Самайн 2006 года. Родион взял заказ на возврат девочки, ушёл через еще не простывший портал в земли Тилвит Тег, где и обнаружил пропажу. Сиды согласились вернуть девочку, если она сама не скажет, что хочет остаться. В беседе с Мерлиным девочка отказалась возвращаться, категорично и наотрез. На этот случай у Родиона было с собой снотворное. Естественно, спящаая девочка не могла ничего сказать, буква договора была соблюдена, и сиды разрешили им уйти.
Как обычно по возвращении Родион просил у семьи возможности общаться с возвращённым ребёнком хотя бы месяц. Всегда было нужно убедиться, что народ холмов не подстроил какой-нибудь каверзы. В случае с Яной всё было нормально… увы, не в семье. Как оказалось, родители девочки были скрытыми авторитарными манипуляторами и пользовались дочерью для своих психологических игр. В результате через три месяца Родион чудом поймал Яну при попытке самоубийства и сам отвёл через портал.
И еще Родион помнил, что сказал Видящий клана Тилвит Тег на прощанье. «Когда-нибудь ты встретишь и свою пропажу. Но, встретив, не найдёшь». Но это уже совсем не для драконов.
После этого разговора над городом уже не висели опасности. Всё остальное: прокатывание на выборах и арест Бургомистра, оценка рисков мышачьего восстания и прочее, делались уже сами собой, по инерции. Жизнь в городе входила в обычную, разве что, осеннюю, колею. Можно было собираться в дорогу.
Что осталось? Поручкаться с гномами и Графом. Помахать Дракону. Погладить по спинке Мыша. Обняться с Магдой. Раскланяться с артистами. «Обрастаю друзьями здесь, в Труро».
В поход, беспечный пешеход…
«Ага, три раза беспечный… Теперь еще с Призраком встречу готовить.»
Призрак, действительно, обещал заскочить на огонёк. Очень уж его увлекли рассказы Мерлина о совместном изготовлении и поедании суши, пельменей и других блюд. Ему особенно импонировала эта идея со-причастности. Тогда он в первый и единственный раз выдал себя. «Будет ли возможность собрать на такие посиделки еще и других Странников, чем больше, тем лучше?» «Будет, будет!» — ответил Мерлин, благоразумно опустив конец цитаты.