ОТЧЕТ ТОДОРА

Буду краток. Огромное спасибо мастерам и игрокам — это была самая длинная, большая и наверное лучшая игра в которой я учавствовал. Свою задачу я понимал прежде всего — создание атмосферы, развлечение почтенной публики, ну и не забыть себя любимого и свой театр обеспечить едой и кровом. Экономика была брутальна: деньги были изначально только театру по три гроша на завтрак, на обед и подушный налог уже надо было зарабатывать, а налог на бизнес казался вообще нереальным. Судя по всему, финансовые проблемы были не только у меня, потому что публика подавала очень мало. Поиграв в трактире, я договорился о бесплатной еде для театра, налог на бизнес мне бургомистр простил (да и платить было на тот момент нечем). Положение поправил принц, пожертвовав большую часть бюджета театра.
Самое интересное началось днем в субботу. Изначально когда королева Титания перенесла меня в волшебную страну, превратив мою Лизбет из куклы в девочку, она попросила обещане «превратить неживое в живое», и чтобы я был готовым что она «потребует выполнения». Я и в ус не дул, думал королева в какой-то момент даст какой-то конкретный квест, скажет как зелье добыть или еще что — я обычный человек, магией не владею, меж мирами не гуляю, ничего не превращаю. А тут она мне говорит: «выполняй». И все. Я начал метаться, спрашивать всех знает ли кто нечто превращающее неживое в живое, но никто не знает. И тут у нас с Лизбет рождается концептуальная идея что на сцене тоже происходит своего рода магия, и силой искусства можно превратить неживое в живое на сцене.
И тогда произошло самое офигенное для меня на этой игре: я почувствовал что времени не осталось и что мне надо немедленно написать пьесу о нашей истории и на сцене превратить силой любви и исскусства куклу в девочку, и если я не успею — то я провалю свое предназначение и разрушу жизнь Лизбет, и не сдержу клятву. И я лихорадочно сел, буквально на коленке писать пьесу в стихах. Да, то что вы видели — не домашняя заготовка, а написанная на месте стихотворная пьеса. Я прямо чувствовал вдохновение, окрыленный им писал и писал, и строки рождались сами собой, а когда я сталкивался со сложной рифмой или размером — Лизбет подсказывала подходящие слова и творчество продолжалось. Как и когда я пишу музыку, я буквально чувствовал силу, которая движет мной. Я не мог не писать.
Мы смогли поставить эту пьесу, невзирая на сложности, исчезновение актеров и прочие напасти. И магия сработала — Лизбет перестала превращаться в куклу при переходе в реальный мир. И другие пьесы мы ставили, и даже тролль сыграл постановочный бой на текст, подсказанный мне Хармсом. И моего «Шекспира» поставили еще раз, потому что сам принц просил (а раз принц сказал — надо делать). И попеть и поиграть удалось немало, да еще и с разными людьми и инструментами, иногда на два голоса. Мои гармониум, мелодика, джембе и боран наконец зазвучали в сочетании с гитарой, флейтой, кельтской арфой (о Том, как жаль что я слышал эти волшебные звуки так мало! Нам надо как-то подготовится к следующей игре, и сыграть дуэтом)
С приходом зимы стало ясно, что под звездами в повозке ночевать не годится — так можно и околеть. Мой бывший благодетель скончался от пневмонии после великого лондонского пожара, и мне не хотелось повторять его судьбу. Поэтому, оставив деньги на ужин, все 5 золотых я отдал гномам, подписав с ними контракт на постройку театра (это залог, плюс доля в доходах театра), 2 золотых оставил на случай если на выборах победит старый бургомистр (он хотел столько за разрешение на строительство). На случай победы мышонка, я сыграл на его чувстве вины (он сгрыз наш сценарий, подумав что это — книга сказок) и заручился его обещанием подписать разрешение если будет надлежащая бумага. Оставшиеся 8 грошей я бросил на выборы принца, которому я был обязан долгом чести. Бюджет ушел в ноль. Бумагу я подготовил, но подписала ее уже королева, по просьбе принца, победившего на выборах (что кстати звучит абсурдно) Принц — мой друг, разрешение при его победе я получил без труда.
Итак, театр заложен — перезимуем. И тут объявляется королевская свадьба и передо мной рассыпается столько золотых, сколько я не видел за всю игру, но я уже опережаю события и в момент заказа мызуки мы уже разучиваем свадебный марш Мендельсона. Марш, кстатии, идеально подходящий, так как был написан Мендельсоном именно к постановке пьесы «Сон в летнюю ночь» как свадебный марш, то есть именно для тех героев, перед которыми мы его играли и которые окружали нас всю игру! Трудно было представить более подобающее окончание этой истории…