Колин О'Дерри

История про мэра и террористов, которые сами себя расстреляли, и другие промежуточные подробности.

Колин О’Дерри был молодым человеком внимательным, настойчивым, умным, но не очень смелым.

Добрым? Непонятно даже ему самому. Это до недавнего времени не было подвергнуто испытаниям и измерено.

Ещё есть такая частая черта характера у единственного ребёнка любящих родителей — неприспособленность к рутине, быту и вообще простым человеческим ежедневным делам.

Когда он подрос и осмотрелся, то решил что заниматься этой вашей обычной сельской жизнью от работы до бара и назад к юбке он не будет никогда.

Подкопил денег сначала на учёбу, потом на переезд через море, пожал плечами и свалил в Нью-Йорк. Он ещё не знал, что город Дадлин особенный, как центр водоворота. Око спокойствия вокруг которого вертится бешеный окружающий мир.

Чем он занимался много лет в Нью-Йорке? Не расскажет никогда, разве что только священнику на исповеди. А самим вам, ленивые читатели местных газет, вовек не догадаться.Скажем так, юридической практикой. Под давлением старших коллег всё более нелегальной. Заполнялись правильные по форме бумаги, а потом целые состояния переходили из рук в руки а оттуда в туманное далеко. Привлекательные земельные участки оказывались проданы нескольким покупателям и одновременно никому. Когда у офиса начали сталкиваться лбами посетители с дробовиками, Колин опять поступил благоразумно но не очень смело. Взял из сейфа столько наличных сколько не подозрительно, пожал плечами, и уехал назад в Ирландию.

Чем он занимался в родном городе, все и так знают. Не спеша тратил накопления, по старым университетским знакомствам находил себе непримечательные подработки, занимал по очереди несколько государственных должностей, где были довольны что получили такого образованного человека и так дёшево. Сначала входил в маленький городской совет, а потом возглавил его. Убедил себя, что лучше быть первым в деревне чем последним в Риме. Главное, чтобы из-за лишних амбиций не произошли неприятности и опять пришлось бы бежать и начинать сначала. В кофейне ему наливали чашку и ставили на любимый столик, официантка из бара доносила на подозрительных личностей, а что он начал заглядываться на собственную замужнюю секретаршу, так это … см выше про смелость.

В военное время бюджета у мэрии было мало, обязанностей много, но не обязательно было в них вникать всей душой. Горожане по привычке хорошее отношение властей не ценили, а плохого не замечали. Расследования необычных происшествий ничем не заканчивались. Слухи ходили какие угодно и ничего не означали. А на неприятные разговоры можно было просто замахать руками — побери вас черти, чего это бы занятого человека ерундой беспокоите?

Так от отмахнулся от распросов про пропавшую Джулию. От разговоров про экономическую рецессию и нищету. От того, что в городе живут дети-сироты, и надо бы их положение сделать легальным и постоянным. Разберемся с этим, этим и этим по ходу дела. Обязательно заходите.

Впрочем. Если хорошо подумать, то вечер не был размеренным и обыкновенным. Произошли две вещи, которые заслуживают упоминания.

Нет, не американское кино. Это Колин в Нью-Йорке видел, тоже мне достижение. И цветную фотографию он видел тоже.

Нет, во-первых, дети эти. Колину пришло в голову, что он не знает, любит ли он маленьких детей. Противных высокомерных подростков он не любит точно.

Но там где ничего не подсказывает сердце, можно применить разум и бюрократическую процедуру. У нас есть иностранные сиротки. Лучше всего для мира и спокойствия было бы чтобы это были по документам наши, ирландские сироты. Свидетельство о рождении мы им подделать не сможем. Но есть ещё запись в церковной книге.

Её можно, например, потерять. И долго искать без всякого намерения найти. И вот вам предлог для трёх разных способов запросить финансирование на воспитание и прокорм детей.

А воспитательница их Перегрин какая-то странная последовательница Блаватской, это стало понятно после десяти минут разговора с ней. Она своих воспитанников считает чем-то вроде маленьких архатов и савантов. Но это даже хорошо, меньше будет её личного мнения. Суеверные люди теряются и робеют перед машиной бюрократии.

Во-вторых, обычный подход отвлечения и задабривания не сработал с заграничным гостем. Максимилиан оказался во много раз более безумный чем мэр скучный. Мэр попробовал на нём испытаный приём «пусть психи занимаются друг другом». Поглядев на фотографию у него в конверте соврал что узнает эту женщину как пропавшую Джулию. От этого М. утратил и так не очень ясную речь, и из кабинета его пришлось выгонять силой, а от скандализованной миссис Гоулби отрывать боевым адвокатским приёмом «секретером сзади по макушке».

Однако же оставим на время рассказ про то как неумелый скандалист кидался с кулаками на умелого, и прочие события той ночи. Потому что после праздничной суеты и поедания пирогов его тихо, без шума и пыли, взяли и побрали черти. Ну то есть как черти …

В субботу дверь в мэрию открыл не совсем Колин. Ну то есть как не Колин …
***

Хруст Ольховой Ветки Запах Осенней Хвои Одинокое Ау Потерявшегося Грибника (имени ему никто не давал, оно выросло само). Если бы его познакомили с учёным римским гостем, тот бы его уверенно распознал как обычного geinus loci, лар леса. Существо древнее, не очень могущественное, и сугубо нейтральное. Готовое голодного накормить, потерявшемуся указать дорогу, на след разбойника навести волков, а смертельно больного безболезненно усыпить. Никаких проблем если это один и тот же человек.

С феями находится в вассальных отношениях. Хотя если его спросить, а это будет очень странный разговор, можно будет узнать что он им не столько служит, сколько считает младшими детьми всё того же мирового леса что и он сам. Почему бы не помочь им если они правильно попросят?

В этот раз они попросили его принять человеческий облик, хотя бы приблизительно, на вид и не присматриваясь. Сходить в человеческий город, и выполнить там нечто, нечто и нечто. Дальнейшее по обстоятельствам.
***

В это время настоящий Колин спит в холме, и видит тревожный сон. Как будто пришёл как обычно на работу, а все на него смотрят. Потому что рубашка наизнанку, ноги (обе левые) на полу оставляют отпечатки из мха, а подписать бумаги он не может, почерк получается то неразборчивый, то даже зеркальный. Он сначала испугался, а потом даже понравилось, это же сон. Ничего плохого произойти не может. Взял и дописал к отчёту о расходе бюджета такие слова, на таком неведомом языке, что от бумаги полетели чёрные болотные мошки. Тут баланс сошёлся сам собой и составил в точности вторник фунтов, вкус жимолости шиллингов, а пенсов столько что можно на них купить пива каждому пьянице в округе.

Ужасно захотелось пива, и закусить грибами.
***

Утро в новом качестве началось с разочарования. Колин придумал для себя такую красивую версию о том, кто такие Перегрин и её дети: нечто вроде ковена человеческих волшебников, с совершенно обычной но влюбленной в них даме средних лет с педагогическим талантом. Слухи о пожаре в усадьбе Ройлотта отлично к этому подходили. Неопытный пирокинетик и ничего не замечающая перед собой классная дама. (Колин читал фантастику и по молодости даже комиксы чуть-чуть.)

Потом до него дошло, что он ничего про них не думает, а точно знает кто они такие. И что помощь им входит в его сегодняшнее расписание на день.

Второе разочарование — а вот про Джулию он не знает ничего. Если её и искать, то ходить человеческими ногами и распрашивать ртом.

И то и другое слушалось плохо, некоторые части меняли симметрию, приходилось прятаться в кабинете и ждать когда пройдёт.

Третье — оказывается, не все феи обращаются друг с другом хорошо и уважительно. По городу ходит эльф-полукровка, который даже не знает How To Speak One True Language! И никто ему не спешит помогать и объяснять, поэтому наверное он такой грустный.

Четвёртое — вместо того чтобы странного гостя по-дружески опоить, продать ему бруклинский мост (что к северу от Утрехта, за морем в Голландии вот пусть он туда и проваливает) … с ним подружились постоянные обитатели бара, начал уважительно разговаривать святой отец, и даже дамы стали проявлять интерес.

Пятое — мы, кажется, перестарались с гостеприимством и потратили почти весь бензин в городе на проводы вчерашнего киномеханика. Теперь наш фельдшер\водитель печально трезв и намекает на амортизацию и компенсацию. Надо чтобы они как-то сошлись с нашей новой девушкой автомехаником, и решали свои проблемы сами как жестянщик с жестянщиком.

Шестое — … на этом месте пальцы на руке закончились. Неудобно как, их должно быть столько сколько надо для счёта.
Мэрский гриб пожал ложноножками, тяжело вздохнул, и пошёл по очереди решать проблемы своего города.
***

Проблемы этого города заключаются в том что:
— слишком много фей
— слишком много ирландцев
— Максимилиана на одну штуку больше чем нужно
— Мать наша Маб выдала поручение своему верному слуге, не очень озаботившись тем в какую сторону течёт время. Некоторые вещи я знаю до того, как они случились, а некоторые забыл хотя точно должен знать. Например, как попасть в волшебный холм, где я не только сто раз был, но и в некотором смысле появился на свет.
Впрочем, может быть, она как раз сделала всё правильно, это у меня отношение к причинно-следственным связям самобытное и оригинальное.
***

Мы (Колин и его двойник) решили что детей любого возраста прежде всего надо накормить. Самым простым способом оказалось не думать о завтрашнем дне, и просто отдать им свои купоны на завтрак, обед и ужин.

Сейчас, оглядываясь на события этого волшебного дня, я думаю что детей любого возраста прежде всего надо запугать до полусмерти. Тогда маленькие негодяи будут больше ценить холодную овсянку, и то что из-за них мэр её тоже ест.

После этого мы с ms Перегрин и mrs Гоулби ходили и методично опрашивали горожан, не хочет ли кто-нибудь из них взять в семью замечательного трудолюбивого мальчика или девочку. С прилагающейся книжкой купонов. (В мэрии были запасные, на всякий случай, вдруг кто-то привезёт в город невесту или давно потерянного брата).

К обеду, ну то есть британскому ланчу, варианты нашлись. Какая жалость, что одним из усыновителей был Энтони, у которого статус добропорядочного гражданина на лбу тюремными чернилами написан. Ещё большая жалость, что он простодушно заметил то у мэра в этот раз наизнанку надет ремень и не держит штаны.

Впрочем, ответственность за юношу его тоже воспитает и улучшит, подумал мэр и привёл юных (три раза хаха) граждан города к присяге, которую только что придумал из головы. Присяга состояла, кроме советов не нарушать закон и найти себе честное ремесло, из оплеухи юношам. «Вытерпи этот удар и ни одного больше. И в кабаке не забудь как правильно надо бить по роже». И дельного совета девушке. «Как только, а лучше перед тем как, твой муж соберётся в кабак, не забудь как правильно надо бить по роже».

Священник высказался в том духе, что это сейчас было доброе дело, а с церковными записями он как-нибудь поможет. (Точнее, не поможет годами.)

Колин застенчиво признался ему что у него теперь две ноги правые, а с утра были левые. О’Брайен на эту информацию не отреагировал никак, потому что он очень современный и толерантный.
***

Энтони жаловался, что нет помещения для перспективного и полезного для здоровья боксёрского клуба. После короткой экскурсии по окрестностям нашли с ним самый гнилой и разваленный сарай, который мэр милостиво разрешил превратить в дворец спорта Нью-Васюки.

Энтони согласился так быстро, что над головой у него загорелись зелёные буквы IRA. Ни в чем не виноватый человек никогда не бывает настолько всем доволен.
***

Приходил какой-то цыган, спрашивал может ли он занять покинутый владельцами дом. На всякий случай соврал ему, что вот прямо сейчас припомнил процедуру передачи муниципалитету брошенного имущеста и переоформлению на нового владельца. Сказал что сертификация будет стоить не меньше фунта. Зря, надо было заломить десять и сказать чтобы оформлял прямо сейчас. Что с ним стало дальше, неясно. Наверное, вселился бесплатно.
***

Отправил Тернера за бензином и керосином. Написал ему бумагу о том, чтобы alchemical vitae ему дали без споров и сколько увезёт. Судя по его счастливому лицу, сочетание правильно оформленного документа и высшего наречия сработало, привезли запас на месяц. Подписался Слоник О’Дерри, потому что имена собственные это такая странная вещь.

Сходил в столовую. Там у некоторых горожан растут длинные чёрные шляпы! А у некоторых не растут. Очень загадочно.
***

Ученики Энтони устроили показательный боксерский матч на главной площади. Чтобы такую силу потратить в мирных целях, незаметно прочитал заклинание may blood and sweat and toil of younge warriors ever feed thirsty earth so mote it be. Унёс немножко волшебной силы, мало ли кому в этом городе будет нужна магия крови.

***

У Колина есть племянник Шон! Это примерно как маленький ядовитый гриб который защищает грибницу больших и съедобных, но только … (many words and smells in mushroom language skipped). Зачем он людям, решительно не понимаю. На всякий случай поручил ему следить за всеми подозрительными личностями, и собирать материал для газетных статей. Дал ему денег. (Если точнее — продолжал давать немножко денег при каждой встрече.)

Эллейн Каррайг, хорошая подруга моей Гоулби, хочет чтобы в нашем городе была газета. Сходил на встречу со вторым спонсором, Ройлоттом. Сторговались так, что печать и распространение оплачивает по сути мэрия, а на его деньги гарантия полного возврата. Поставил подпись, в этот раз получилось лучше, Нолик. Вокруг печати сами собой появились слова these pages will have truth of little folk written in moon letters all things writ here will become true so mote it be. Ройлоттовский ручной полу-фейри Хант на меня странно посмотрел. Чтобы окончательно его добить, добавил may greedy man Roylott turn into a frog so mote it be. Хант ешё несколько раз приходил перечитывать контракт, но никаких конкретных возражений не высказал.

***

Гоулби моя (я опять сказал моя?) загрустила. Это оттого, что она не знает, где её муж. Ровена Перегрин согласилась взять украденную у боксёров каплю пота и крови, и с её помощью устроить true showing. А и правда, где.

Увиденное никого, вот решительно никого не обрадовало, но хотя бы какая-то определённость появилась.
***

Максимилиан опять ввязался в какую-то драку, шестую по счёту. Со слов полицейского, заменяя некоторые малозначительные подробности потому что так смешнее, написал свидетельство о разбойном нападении. В котором Максимилиан, как утверждают свидетели, по-варварски обращался с ценным церковным имуществом и выкрикивал лозунги иностранных государств. К примеру, Интергермаландии. Подписался в этот раз правильно, Кролик Оберин.
***

У фотографа в лавке контрабандный авиационный бензин. Сходили с полицейским нарядом его за это строго наказать. Сфотографировались в разных ракурсах и погрозили пальцем. Интересно, это лучше или хуже драконьего пламени?
***

(на этом месте начинаются Серьёзные События и я вас заставлю подождать вторую часть)